Ирина Мельникова - Невеста по наследству [Отчаянное счастье]

На противоположной стороне реки светился редкими огнями маленький уездный город, где-то далеко-далеко лаяла собака, над головой пронеслась летучая мышь, потом другая, третья… Ольга Ивановна вздрогнула и приникла к мужской груди. В то же мгновение горячие сухие губы прижались к ее рту. Она почувствовала его язык, требовательно раздвигающий ее губы, его руки, снимающие с нее теплый жакет и расстегивающие пуговицы блузки… На мгновение Андрей оторвался от нее, что-то тихо сказал, но женщина не ответила, потому что уже по собственной воле обхватила его голову руками и принялась покрывать поцелуями его лицо, шею, грудь с неистовством и восторгом человека, упустившего или попросту растратившего самое дорогое, самое ценное в жизни и вдруг, спустя много лет, совершенно случайно обретшего надежду на то, что еще, оказывается, не все потеряно и вполне возможно исполнение даже самой рискованной мечты.

Руки Андрея были теплыми и нежными. Но почему же тогда, когда они касались ее кожи, когда его пальцы бережно исследовали ее лицо, спускались по шее к ключице, затем к выступающим над корсетом холмикам груди, она начинала дрожать, как от озноба? Возможно, оттого, что слегка робела от непривычной для нее мужской настойчивости или, наоборот, боялась, что Андрей вдруг передумает, очнется от наваждения и опять она останется одна. Тем временем пальцы Андрея, поколдовав над ее корсетом, успешно от него избавились, потом он снял с нее нижнюю юбку, и теперь уже ничто не могло спасти ее от его жадных губ и вездесущих рук.

Они опустились на траву. Андрей расстелил свой сюртук, и Ольга Ивановна легла на спину, обняла графа за шею и притянула к себе. Она чувствовала на себе тяжесть мужского тела. И впервые в жизни поняла, что нет на свете ничего лучше, чем лежать в объятиях любимого мужчины, постепенно теряя голову от его бесстыдных и все более и более напористых ласк. Его поцелуи терзали ее истосковавшийся рот, его ладони мягко скользили вдоль бедер, словно изучали контуры ее еще по-молодому стройного тела. Некоторые ласки Андрея были для нее несколько неожиданными, так как покойный муж, щадя ее стыдливость, обходился самым скромным набором поцелуев и лишь иногда поглаживал ее грудь или живот. А если его пальцы вдруг осторожно проникали ниже, она сжималась испуганно в комок, так и не отучившись за долгие годы супружества стесняться собственного мужа. Спали они в разных спальнях, хотя те редкие минуты, когда Ольга Ивановна уступала мужу, были все-таки не самыми плохими в ее жизни. Она по-своему любила Константина и, будь он жив, мысли бы не допустила, чтобы изменить ему…

— Оля, тебе не кажется, что наша встреча не случайна? Возможно, судьба все-таки сжалилась над нами? — прошептал Андрей. — Но я все равно до сих пор не верю, что ты рядом со мной. Я так долго мечтал об этой минуте и теперь уже никогда не отпущу тебя!

— Андрюша, милый! — Женщина еще теснее прижалась к нему. — Слишком поздно мы с тобой встретились и скоро опять расстанемся. Сегодня наша первая и последняя ночь, и я хочу вспоминать о ней, как о самой счастливой ночи в моей жизни.

— Олюшка! — выдохнул Андрей ее имя, со стоном припал к ее губам, и в следующий момент она уже не представляла, как могла существовать без него. Слезы выступили у нее на глазах. Руки судорожно сжимали его плечи, она рыдала от впервые испытанного восторга и счастья соединения с любимым. Его тело стало влажным, Андрей вскрикнул, слегка приподнялся и несколькими мощными движениями заставил ее закричать не своим голосом от переполнивших ее ощущений. И, приподняв бедра над землей, женщина обхватила ногами талию своего любимого, точно пыталась навсегда удержать его в себе, навечно сохранить то прекрасное чувство, которое было новым для нее и потому особенно желанным.

…Потом они лежали, прижавшись друг к другу. Рука Андрея ласково гладила ее грудь, и он рассказывал ей об этих бесконечно долгих двух десятилетиях, которые прожил без нее. Ольга Ивановна вслушивалась в его голос, стремясь запомнить каждое слово, каждый жест, каждый поцелуй. Она уже решила для себя, что сегодняшняя ночь не должна более повториться, иначе они наделают гораздо больше ошибок и вызовут новый град сплетен своим безрассудным поведением. Она боялась начать этот разговор, но Андрей решился на него первым, и слова, которые он произнес, подействовали на нее как гром среди ясного неба. Он спросил:

— Оля, ты ведь не откажешься обвенчаться со мной в самое ближайшее время?

— Ты с ума сошел! — Ольга Ивановна села и, поведя озябшими от ночной свежести плечами, натянула на себя жакет. — Ты хочешь выставить нас на всеобщее посмешище?

— Не понимаю тебя! — Андрей поднялся следом, обнял женщину за плечи и привлек к себе. — Кто помешает нам пожениться, если мы любим друг друга?

— Помешает твое проклятое наследство! Неужели ты забыл, кого ты должен произвести на свет в самое ближайшее время?

— По-моему, мы сегодня сделали первый шаг для достижения этой цели. И заметь, гораздо раньше намеченного срока.

— Андрей, не говори чушь! — Ольга Ивановна вскочила на ноги и принялась натягивать на себя нижнюю юбку. — Ты же сам говорил, что тебе необходимо найти молодую особу, которая сподобилась бы…

— …родить мне сына? Но я уже нашел ее! — Андрей, не стесняясь собственной наготы, приблизился к женщине, обнял ее и опять увлек за собой на импровизированное ложе из сильно измятого сюртука. — Это молодая, очень красивая женщина, тридцати с небольшим лет, которая сводит меня с ума с первых минут встречи с ней! — Он прижался губами к маленькому женскому уху и принялся играть языком с ее мочкой, то вбирая ее в рот, то вновь выпуская, прикусывая при этом зубами. Ольга Ивановна задохнулась от нахлынувшего желания, но нашла в себе силы и мягко отстранила его от себя.

— Андрей, прошу тебя, выслушай меня! Я никогда не смогу стать твоей женой, хотя и очень люблю тебя, — она опять вскочила на ноги и быстро пошла к воде.

— В чем же дело? — Андрей догнал ее уже у кромки берега. — Неужели у тебя кто-то есть?

— Побойся бога, Андрюша! Никого у меня нет и никогда не будет. — Ольга Ивановна повернула к нему заплаканное лицо и вдруг бросилась ему на шею. — Зачем ты сказал, что любишь меня? Мне было бы во много раз легче пережить твою женитьбу, не зная этого…

— Ничего не пойму! — Андрей одной рукой обнял ее за талию и прижал к себе, другой принялся вытирать слезы с ее лица. — Вероятно, ты боишься, что не сможешь родить мне сына? Но это прежде всего зависит от меня. Даю тебе слово, что все свои нерастраченные силы направлю на преумножение рода Ратмановых. И мы еще покажем кое-кому, где раки зимуют!